Михаил Каганович, Иерусалим
Приколы нашего городка
Наш город Иерусалим, хоть и остался по ментальности жителей своих во многом «еврейским местечком», «городком», с его приколами, но всё же это город, город развитых технологий и мудрых, думающих людей. И ко всему, что в нем происходит, можно относиться с юмором, но и философски – обязательно нужно относиться тоже. И вот пример. О нем мы расскажем обстоятельно, как положено: с предисловием, кульминацией и послесловием.
ПРЕДИСЛОВИЕ
В украинском городе, где я когда-то жил, был у нас мужик, который летал на воздушном шаре, фамилия его была Хренов. Честно. И ничего смешного. Есть такие фамилии. Смотрите: хотя бы даже в творчестве Маяковского – его стихотворение, где знаменитые строки «через четыре года здесь будет город сад…» правильно и полностью называется не «О Кузнецкстрое и людях Кузнецка», как мы учили это в школе, а «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и людях Кузнецка».
Наш Хренов героем стихов не был, он просто летал. Однажды решил он удивить народ и взлететь на своем аэростате с центральной площади города, а вечерняя газета взялась ему в этом деле помочь пропагандистски (сейчас это называется: выступила газета пресс-спонсором).
И вот наш Хренов надул свои щеки, а взлететь толком так и не смог. Народ возмущенно написал потом в газету: «Вы надули своих читателей!». Но газета невозмутимо ответила: «Нет! Мы не надули таки читателей, а надули таки шар!».
Я всех рассужу, и читателей, и газету. Я присутствовал тогда на площади и видел всё своими глазами, как дело было. Шар накачали возле памятника Ленину. Он поднялся метров на 15-20 и стремительно рухнул. Тут я чуть было не написал привычно и обычно, как говорят все: «рухнул вниз», но это было бы тавтологией, ведь никогда и ничто еще в истории человечества не «рухало» вверх.
Упитанный наш Хренов только и успел крикнуть из своей корзины зевакам: «Разбегайтесь к чертовой матери!». Вот так он прокричал сверху дословно, и это я слышал собственными ушами.
В общем-то, нет, наверное, смысла скрывать, на какой именно площади это всё произошло, и в каком городе. Сейчас это – одна из самых известных площадей в мире, в одном из самых известных городов мира – площадь Ленина в Донецке. Где проходят теперь митинги и суетятся репортеры со всего света. Где не дали снести памятник Ленину. И правильно, кстати-то, сделали, что не дали.
Этот памятник дорог нам не тем, что он – Ленину и даже не тем, что возле него взлетал Хренов. А тем, что здесь принимали нас в пионеры, и это была такая счастливая пора детства! А потом, когда были у нас свадьбы, сюда мы несли цветы...
Одни мои знакомые, как и я, женились здесь. После фотографирования фотограф подошел записать адрес, чтобы знать, куда прислать фотографии. Невеста и говорит фотографу: «Улица «Отдельная». Знаете, колбаса такая есть – «Отдельная», по 2.20?». Фотограф добросовестно записывает у себя в блокноте: «Улица Отдельная, дом 2, квартира 20». Когда-то на площади Ленина в Донецке было весело и не так муторно, как сейчас…
Вот и воздухоплаватель Хренов посмешил там всех в свое время. И один мой коллега-журналист решил написать об этом в газету репортаж. И заголовок придумал дать прямо такой – издевательский, какого горе-пилот воздушного шара, не сумевший поднять в воздух в тот день свой аппарат, и заслужил – «Воздухоплаватель хренов».
Но, если бы коллега написал так, ему дали бы по шапке. Потому что это ведь оскорбление человеческой личности. Вот, чего способна наделать всего лишь одна маленькая буква, поставленная «ненароком» вместо большой! Смекаете, каков он, русский язык, как интересен и, порой, даже коварен?!
Если же написать в заголовке «Воздухоплаватель Хренов» второе слово с большой буквы, то это будет просто фамилия и не будет смешно… Вот, как тут быть? Как подколоть пакостливо и гадливо, и чтоб при этом остаться в стороне, и чтоб шею тебе не намылил Хренов, когда спустится с небес? А он такой себе был, крепыш!
И коллега написал свой остроумный заголовок так: «ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛЬ ХРЕНОВ». Всё прописными буквами. Как хочешь, так и понимай. Тут и подколка, и не придерешься!
Тут гротеск, остроумие, блеск владения словом. Это, кстати, хороший пример, как нужно владеть приёмами языка, для будущих наших лекций о русском языке, которые мы начали на страницах «Туристической газеты» в году ушедшем и собираемся продолжать в году наступившем!
На мой взгляд, коллега «прикольнулся» весело, остроумно, по делу и по существу, проявив незаурядные свои умственные качества, сумел и посмеяться не зло, и никого при этом не обидеть.
КУЛЬМИНАЦИЯ
Мне вспомнилось это веселое филологическое увёртывание-перевёртывание, когда прочел не так давно в Интернете ёрническую статейку на подобную тему. Тоже про плавание по воздуху. Место действие – наш Иерусалим. Статейка называлась «Как дирижабль помешал арабам сексом заниматься».
Статью принесла мне Интернет-рассылка, написано было, что взята она с сайта «Izrus», почерпнувшего в свою очередь новость у информационного агентства «Ynet». Да вы наберите в поисковике, всё увидите сами.
Суть дела там в следующем. Цитирую статью: «Поступила информация о том, что жители деревни Шуафат протестуют против дирижаблей, которые висят над ними и следят за тем, что в деревне происходит».
За спокойным этим повествованием следует ремарка автора:
«А против подводных лодок жители этой арабской деревни, составляющей неотъемлемую часть восточного Иерусалима, не протестуют?»…
На эту фразу у любого здравомыслящего читателя сам собою тут же напрашивается здравый ответ: да нет же, не протестуют жители Шуафата против подводных лодок, сами же вы пишете ясно: протестуют против дирижаблей! Что тут непонятного и зачем зря ёрничать? Согласитесь, ведь это не аргумент в споре – непонятно откуда взявшиеся, неизвестно зачем приплетенные сюда подводные лодки. Лодки – это лодки, а дирижабли – это дирижабли.
Кстати, и не дирижабли это вовсе. Дирижабль, он с мотором, сигарообразный, и летает. А над арабскими районами висят у нас на веревках – висят, а не летают, воздушные шары, как у Хренова – аэростаты, это совсем другое. Кроме того, что не нужно неубедительно ёрничать, не нужно также, если берешься писать, еще и путать понятия.
«В общем, так или иначе, над Восточным Иерусалимом с некоторых пор барражирует небо дирижабль», — пишет автор.
«Так или иначе»… Аэростат или дирижабль – автору всё равно. С этим разобрались. Но «барражирует небо…». Хм… Однако, как это?
Согласно словарям, барражированием называется вид патрулирования самолетов в небе, наиболее удобный способ перехвата. Самолеты в небе просто барражируют, а не «барражируют небо». Пример: «Над окраиной Могилева высоко в небе барражировали два истребителя». (К.Симонов. «Живые и мёртвые»).
По-моему, выражение «барражировать небо» столь же неуклюже и неправильно, как и «ехать дорогу». Мы же не говорим: «машина ехала дорогу»! Так что, следовало сказать просто «дирижабли барражируют». Но лишь в том случае, если бы это были действительно дирижабли. А это аэростаты. Они не барражируют, они просто себе висят. Висят и смотрят.
И не только за возможными готовящимися безобразиями, а вообще за всем смотрят они. Глаз камеры устроен так, что он не способен выбирать. И разве арабы в том не правы, что система слежения вольно или невольно, с благими намерениями обеспечить безопасность или без таковых, всё же вторгается в частную жизнь людей? Представьте себе, что над вашим подворьем день и ночь висит аэростат, снабженный системой слежения. Вам это понравится?
Не надо путать понятия и не надо зря ёрничать.
Будто услышав наше возражение, автор продолжает и пишет совершенно справедливо: «…нет, не время ехидничать и стебаться, потому что страдают люди…». Но далее продолжает и ехидничать, и стебаться.
А разве и в самом деле не страдают люди, которые всё время под контролем? Каждый их шаг под наблюдением. И дело тут не в том, что недремлющее око «видит» занятия любовью через крышу, что невозможно, как вы, автор, это «остроумно подметили» (хотя, кто его знает, при нынешнем-то уровне развития техники…), а дело в том, что, представьте себе – вышел человек в костюме Адама из ванны, или сидит на горшке, а делать он волен это в своем доме, где ему удобно – во саду ли, в огороде, и его видят!
Технике слежения ничего не стоит заглянуть в окно, под углом – это легко. А у себя дома люди такое творят! И это их право. И они совершенно справедливо не хотят, чтобы это видел кто-то посторонний.
Вышли, например, молодые супруги на балкон полюбоваться звездами, муж жену приобнял, и совершенно на то в праве. Ничего предосудительного вроде бы, но в мусульманском мире придаётся огромное значение скромности, а сверху все нескромные телодвижения видны. Муж жену хотел еще и поцеловать, но не сделал этого, так как остерегся, что сверху увидят. А это неудобство. И разве это не вмешательство в личную жизнь? Ну, чем тут арабы неправы?
Вы скажете: аэростаты наши занимаются наблюдениями сугубо в рамках безопасности.
Э-э! Свежо предание! Лишь тот, кто не служил в пограничных войсках где-нибудь на жарком юге, не расскажет вам, как бойцы наряда, вместо того, чтобы отслеживать в свои перископы и бинокли линию горизонта (или параллельно с этим, одно другому не мешает), шарят глазами по раздевалкам пляжа… А с аэростата, через оптические и электронные системы, наблюдают за землёй тоже, между прочим, не ангелы, а обыкновенные люди, по большей части мужского пола, со всеми их человеческими страстями и пороками. У вас есть гарантии, что сделанные сверху снимки навсегда строго сберегутся в секретных хранилищах спецслужб? Разве мы с вами не являемся свидетелями скандалов, когда вдруг обнародуются факты утечки секретной информации во Всемирную сеть даже и такой авторитетной организации как ЦРУ?
Так что арабы абсолютно правы в своем недовольстве. Они тоже люди, и у них случаются любовники и любовницы, которых иногда приводят домой, а за измену, между прочим, убивают в мусульманском мире, это не как у европейцев – жене изменить, что перекреститься. Лишний свидетель с неба любовникам совсем не нужен.
Другое дело, что нельзя пока по-другому, без аэростатов слежения. Это неприятная необходимость. И в этом наши арабские соседи сами виноваты, и это они должны понимать. Не от хорошей жизни подобная затея с аэростатом. Череда последних терактов это доказывает. Поделом им. Как по мне, шары висят правильно и висеть должны и впредь. Это вынужденная мера. Но возмущаются арабы тоже правильно, и это их законное право, и обижать необоснованным ёрничанием их зря не надо.
ЭПИЛОГ
В ёрнической статье про аэростаты, где к тому же спутаны термины, автором указана Дина Меерсон, и в это совершенно не верится, поскольку мы знаем эту израильскую поэтессу, как человека, написавшего много хороших романтических стихов. Совершенно не верится, что глупую статью написала она, скорее всего, упоминание её в качестве автора статьи – фальшивка.
Но, если даже автором всё-таки на самом деле является она, то тут нам вспоминается похожий случай с булатом Окуджавой, когда он вдруг стал писать вместо своих стихов прозу и, как говорят, «напорол баков»: тоже напутал понятий, исторических событий… Критика написала тогда: «Мы знаем Булата Шалвовича как автора прекрасных стихов. Вот и не нужно ему браться за прозу, которая ему не удаётся…».
То же самое я бы сказал и о Дине Меерсон: нам она известна, как автор хорошей поэзии. В одном из своих стихов она написала (и это цитирование доказывает, что мы её читаем, хорошо знакомы с её творчеством!): «Мне всё трудней даётся ложь!». Вот и хорошо. Вот и не нужно присочинять про подводные лодки, где они не к месту.
…Хотелось написать о смешном, а получилась философия… Ну, таков наш мудрый город Иерусалим и такова наша страна Израиль: даже когда евреи смеются, они смеются и грустно, и философски. Счастлив народ, который умеет посмеяться над собой, но и который умеет сквозь смех понимать серьезное…
У нас от смешного до великого, до трагичного, один шаг.
«Посмеялись, а теперь давай похмуримся», — сказал в своей поэме Роберт Рождественский про другого самодеятельного воздухоплавателя, вроде того самого донецкого Хренова.
Оставим пока в покое Иерусалим с его воздушными шарами, нахмуримся и вспомним, что в городе Донецке, где дерзал в небе Хренов, в теме воздухоплавания произошло в 1930-е годы выдающееся трагическое событие. Там разбился, наскочив на линию электропередач вылетевший из подмосковного Звенигорода аэростат с четырьмя исследователями на борту. Двое из которых были евреями. Один из евреев – с фамилией «Украинский».
То событие стало уже преданием «старины глубокой», но до сих пор в Донецке проживает человек, который своими глазами видел, как падал аэростат. Это полковник Роман Соломонович Фридман, которому, кстати, местные казаки присвоили звание генерала казачьих войск. За что? За то, что всю жизнь отдал армии и делу обороны страны, воспитал сына-танкиста, воевавшего в горячих точках. Ныне Анатолий Романович Фридман проживает в Ашдоде. Всё это темы для будущих наших рассказов в новом году.
Высится недалеко от центра Донецка памятник четверым отважным стратонавтам работы в соавторстве скульптора Фридмана. Не Романа Фридмана, уже упомянутого нами, а его однофамильца. Зато американский Фридман – член правительства США в былые годы – прямой родственник нашего Романа Фридмана, троюродный брат, кажется.
Видите, как о многом интересном можно рассказать, только потяни ниточку исследования: одно цепляется в жизни за другое, темы, казалось бы, столь далекие, на самом деле так близки. В новом году мы с вами будем исследовать их вместе. Так что, в любом случае, спасибо Дине Меерсон за подсказку новых тем на новый год!
На снимке: аэростат слежения в Иерусалиме, в районе Армон а-Нацив, на фоне антенны Антенного холма, описанного генералом У.Наркисом в знаменитой книге «Иерусалим единственный». Фото автора.
